Как устроена жизнь на Международной космической станции — самом дорогом и сложном сооружении человечества за пределами нашей атмосферы? Откуда там воздух, куда девается мусор и правда ли, что космонавты говорят на собственном «суржике»? Мы поговорили с экспертом, чтобы узнать все детали из первых уст.
Коммерческая станция Haven-1 заменит МКС на орбите в 2026 году. Её планируют запустить в мае 2026 года. Её разработала калифорнийская компания Vast Space в партнёрстве со SpaceX. Как сообщало «Жуковский.Life», станция призвана стать одним из преемников Международной космической станции (МКС), срок службы которой подходит к концу.
Haven-1 представляет собой одномодульную конструкцию. Она будет находиться на орбите в течение трёх лет и примет четыре двухнедельные миссии с экипажами по четыре астронавта. Станция оснащена научной лабораторией для исследований в условиях микрогравитации.
Эра МКС, проработавшей почти четверть века, постепенно подходит к концу, и ей на смену приходят частные коммерческие проекты. Но что мы знаем о жизни на легендарной станции-предшественнице?
Пока частные компании готовятся заменить МКС, сама Международная космическая станция продолжает оставаться уникальным технологическим чудом и символом международной кооперации. Чтобы узнать о жизни на орбите из неофициальных источников, мы поговорили с управляющим планетарием из музея Космоса в Верхней Пышме, экскурсоводом Александром Суворовым, который регулярно общается с космонавтами и делится их уникальным опытом.
Техническое чудо: размеры, скорость и вечное падение
«МКС – самая совершенная технология, самое крупное сооружение, созданное человеком вне Земли. Ее размеры сравнимы с футбольным полем — 109 метров в длину и 73 в ширину», — сразу обозначил масштаб Александр.
Станция несется над нашими головами на высоте около 400 километров с умопомрачительной скоростью — 8 километров в секунду. Благодаря такой скорости она совершает 16 витков вокруг Земли за каждые 24 часа. Внешне МКС делится на два сегмента: российский, выкрашенный в белый цвет, и американский — серого цвета. Но вклад в ее развитие и эксплуатацию вносят 15 стран мира.
Один из самых частых вопросов: почему МКС не падает? Оказывается, она постоянно падает! Но благодаря своей горизонтальной скорости она «промахивается» мимо Земли. Однако из-за остатков атмосферы на такой высоте орбита постепенно снижается. Для компенсации используются двигатели пристыкованных грузовых кораблей, например, российского «Прогресса». Они периодически «подталкивают» станцию, поднимая ее на прежнюю высоту.
Космический быт
Жизнь международного экипажа требует взаимопонимания. На станции два официальных языка — русский и английский. «Русские обязательно изучают английский, американцы — русский. Все остальные страны изучают оба, — рассказывает Суворов. — Но по факту, со слов космонавтов, чаще общаются на английском. Американцы немножко ленятся, а для наших ребят английский не составляет труда».
Одна из самых любопытных тем — космический рацион. Оказалось, миф о еде в тюбиках давно устарел. Им на смену еще в 1980-х годах пришла сублимированная еда, которую готовят по принципу лапши «Доширак»: просто добавь воды. Также в меню остались консервы, но с более желеобразной консистенцией, чтобы пища не разлеталась.
Разрушил эксперт и другой миф: «Люди думают, что, стоит открыть упаковку, все разлетится. Но с влажной продукцией это не работает. Вся влага ищет поверхность. Макароны будут держаться за упаковку, и их спокойно можно есть ложкой».
А вот хлеб в космосе — продукт рисковый. Из-за опасности крошек, которые могут попасть в дыхательные пути или электронику, космонавтам пекут особые буханки размером всего 1х1 см, которые можно съесть целиком. Рацион составляется диетологами на Земле и не повторяется 16 дней подряд.
Но главный гастрономический хит — это творог. «Творог — это твердая валюта в космосе. Американцы готовы отдать даже свежие фрукты или две порции креветок за наш творог, потому что у них кисломолочная продукция так не развита», — делится деталями Суворов.
Гигиена в невесомости
С гигиеной на орбите тоже не все просто. Душа на МКС нет — он слишком громоздкий и расходует много воды. Вместо этого космонавты используют влажные бактерицидные салфетки для тела.
А для волос — специальный гель «Аэлита» для волос, который не требует смывания.
«Чудо-гель. Тут уже секретный ингредиент. Это я себе хочу такой на постоянку, — шутит Александр. — На земле мы можем найти подобие — сухой шампунь. Но в виде спрея, а в космосе спрей использовать невозможно».
Не менее сложная система у туалета. Он работает по принципу самолетного, но оснащен мощным пылесосом. Все отходы упаковываются и утилизируются. Даже бритье и стрижка волос — целая операция. Мужчины бреются либо в специальную вытяжку, либо электробритвой со встроенным пылесосом, чтобы мельчайшие волоски не разлетелись по станции.
Стиральных машин на МКС тоже нет. Одежду носят несколько дней, а потом отправляют в грузовом корабле, который сгорает в атмосфере. Все одноразовое.
Работа за пределами станции
Работа в открытом космосе (внекорабельная деятельность) — одна из самых сложных и опасных задач для космонавта. Скафандр «Орлан», который называют «второй МКС в миниатюре», имеет массу 120 кг и позволяет находиться вне станции до 8-9 часов.
«Работа в скафандре очень тяжела, особенно в перчатках. Это равносильно постоянной работе с эспандером. Любое действие — схватить инструмент, перестегнуть карабин — требует усилия. Работают в основном фаланги пальцев», — объясняет Александр.
Безопасность — абсолютный приоритет. Космонавты всегда пристегнуты двумя карабинами и обязаны сохранять правило трех точек опоры (две руки и нога или две ноги и рука).
«Историй о том, чтобы кто-то улетел в открытый космос, не было. Техника подготовки и безопасности отработана до мелочей», — успокаивает Суворов.
Скафандры
На станции есть разные типы скафандров. В аварийно-спасательном скафандре «Сокол» космонавты только летают — стартуют и возвращаются на Землю. В нем они не работают на станции и не выходят в открытый космос.
Необходимость в таких скафандрах была осознана ценой трагического опыта. Александр Суворов напомнил историю: «После Гагарина, когда увеличили экипаж до 2-3 человек, космонавты летали в подобных спортивных костюмах. До момента возвращения экипажа Добровольского, Волкова и Пацаева. Тогда произошла разгерметизация спускаемого аппарата, и космонавты, к сожалению, погибли. После этого полеты остановили на 2,5 года и ввели аварийно-спасательные скафандры».
Луна, темная сторона и точка опоры
Не обошли стороной и вечные вопросы. О высадке американцев на Луну экскурсовод высказался однозначно, опираясь на мнение профессионалов: «Я каждому космонавту задавал этот вопрос. Ни один не сказал, что американцев там не было. Они говорят, что да, они были, и, допустим, еще некоторые ребята говорили, что даже больше, чем мы знаем».
При этом он допускает, что какие-то моменты для телевизионной картинки могли «доснять» на Земле, но факт самой высадки у специалистов сомнений не вызывает. «К 2028-2030 году мы с вами все-таки это узнаем окончательно. Ближайшие лунные гонки уже начались, и скоро человек снова высадится на Луну».
На вопрос о «темной стороне» Луны эксперт ответил, что она не невидима, а просто не видна с Земли из-за синхронного вращения.
«Уже есть снимки. «Луна-3» была миссия Советского Союза, которая сделала снимок обратной стороны Луны», — уточнил он.
Насчет того, может ли космонавт, нечаянно толкнув станцию, улететь в бездну, Суворов ответил, опираясь на физику: «Если легкий человек попробует толкнуть массу, у него не будет точки опоры. Масса станции превосходит, так что отлетит обратно сам человек, а станция останется на месте. Это не как на Земле».
Наследие МКС
Международная космическая станция, проработавшая почти 25 лет, планирует завершить свою эксплуатацию около 2030 года. Ее наследие бесценно. Она не только продвинула научные исследования в условиях микрогравитации, но и доказала, что даже в сложные политические времена страны могут сотрудничать в космосе.
Такие проекты, как Haven-1 от Vast Space, — прямое следствие успеха МКС. Они знаменуют новую эру — эру коммерческого освоения околоземной орбиты. Но какой бы современной ни была новая станция, она всегда будет стоять на плечах гиганта — этого рукотворного «футбольного поля», которое уже два десятилетия летит над нами, символизируя стремление человечества к звездам.